Сайт о достопримечательностях
Вьетнам
Столица этого государства на протяжении восьми столетий именовалась Тханглонгом — Городом Взлетающего Дракона, а название знаменитого залива Халонг, наоборот, означает Залив Нырнувшего Дракона. Наконец, главная река Юго-Восточной Азии именуется во Вьетнаме не Меконгом, а Кыулонгом — Рекой Девяти Драконов (по числу главных рукавов, образующих дельту «Отца рек»).
Изображения мифического чудовища с умными глазами, когтистыми птичьими лапами и чешуйчатым телом постоянно сопровождают вас, в какой бы уголок Вьетнама вы ни отправились. В привязанности вьетов к дракону нет ничего удивительного. По представлениям, общим для всех народов Восточной Азии, дракон повелевает горами и водной стихией.
Русский учёный Николай Вавилов считал Индокитай и соседние острова Индонезии родиной более полусотни видов культурных растений. Что касается дикорастущих видов, то их разнообразие здесь вообще не поддаётся описанию — их огромное количество.
Никакие усилия человека — ни созидательные, ни разрушительные, — не в состоянии обуздать жизненные силы вьетнамской природы. Даже в наше время в лесах, покрывающих здешние горы, ученые продолжают открывать новые виды животных, и притом не каких-нибудь микроскопических букашек, а крупных млекопитающих — диких быков и оленей! Это кажется особенно удивительным, если учесть, что первозданные лесные дебри в этой давно обжитой стране сравнительно редки и тесно соседствуют с землями, которые человек возделывает на протяжении вот уже более 4 тысяч лет.
Дальше — больше: из горных районов Центрального Вьетнама, примыкающих к границе Камбоджи и Лаоса, периодически приходят сообщения очевидцев, наблюдавших в лесных зарослях диковинное существо, напоминающее знаменитого гималайского «снежного человека».
Идя по лесной тропе во Вьетнаме, на всякий случай держите наготове фотоаппарат — возможно, именно вам посчастливится стать автором очередной зоологической сенсации!
При всём великолепии вьетнамской природы, привлекательность страны отнюдь не исчерпывается её чудесами. Поклонники человеческого гения также не уедут отсюда разочарованными. Главное своеобразие вьетнамской культуры — вернее культур, ибо на всем протяжении своей истории Вьетнам становился домом для многих народов, — состоит в том, что многовековое влияние таких колоссов, как Китай и Индия, не помешало жителям страны сохранить собственное, весьма своеобразное «лицо».
Вьетнам не может похвастаться архитектурными памятниками, сопоставимыми с творениями зодчих камбоджийского Ангкора или яванского Боробудура. Ничего удивительного в этом нет: предкам современных жителей страны приходилось, увы, гораздо чаще воевать с разноплеменными захватчиками, нежели ваять и строить. Недостаток монументальности вьетнамских памятников с лихвой восполняется их гармоничностью и изысканным лиризмом.
Те же достоинства свойственны произведениям вьетнамского искусства и ремёсел. Их скромный облик может ввести в заблуждение поверхностного наблюдателя, однако неспешное созерцание в конце концов подарит вдумчивому зрителю ощущение открывшейся красоты.
Эта особенность восприятия вьетнамской культуры в точности соответствует национальному характеру её создателей. В отличие от многих южных народов, миниатюрным и в массе своей субтильным вьетам свойственны сдержанность в проявлении эмоций и глубокое чувство внутреннего достоинства. Всем своим поведением местный житель словно говорит иноземцу: «Я принадлежу к народу, долго боровшемуся за своё место на Земле, победившему и готовому, если потребуется, вновь взяться за оружие!»
Действительно, только на протяжении недавно минувшего XX столетия маленькие вьеты сумели отразить натиск имперской Японии и США, попутно вышвырнув из страны французских колонизаторов, жёстко ликвидировав людоедский режим камбоджийских «красных кхмеров» и обуздав гегемонистские аппетиты китайских соседей.
Казалось бы, практически не прерывавшиеся в течение целых 40 лет войны должны были сформировать нацию вспыльчивых гордецов, нетерпимых к чужакам (срок достаточный — вот и библейский Моисей вёл на «перековку» вырвавшихся из рабства иудеев именно четыре десятка лет). Вовсе нет! Понаблюдайте за жизнью вьетнамцев, пообщайтесь — и вы обнаружите в этих людях бездну веселья и оптимизма в сочетании с тонким вкусом и искренней доброжелательностью.
Таков весь Вьетнам — не страна, а лаковая шкатулка «с секретом». Если хорошенько не присмотреться и не подумать — никогда не узнаешь, что у неё внутри.
Отношения между местными жителями и иноземцами ещё не слишком испорчены коммерцией. Колоритные «бидонвили» городов ещё не до конца стёрты с лица земли ради строительства отелей и площадок для гольфа. Ещё не все памятники старины искажены «реставрациями», во многих странах сводящимися (чего греха таить!) к банальному украшательству. Не стоит ли поторопиться?
Российскому путешественнику посещение Вьетнама сулит особые открытия. Вопреки разделяющему их расстоянию, судьбы двух столь непохожих стран — северной и южной, гигантской и крохотной, европейской и азиатской — самым неожиданным образом соприкасались на протяжении двух последних столетий.
Пожалуй, первым россиянином, увидевшим берега Вьетнама, стал знаменитый мореплаватель Иван Крузенштерн, посетивший воды Индокитая во время стажировки в британском флоте. Было это в XVIII в. Уже после него гостями страны были флотоводец и учёный Степан Макаров, писатели Константин Станюкович и Всеволод Крестовский, деятели Белого движения Александр Колчак и Пётр Краснов. Русский ученый В. В. Голубев был первым, кто серьёзно исследовал памятники древней Донгшонской культуры, созданной предками современных вьетнамцев. В списке высокопоставленных представителей российского государства, в разное время отметившихся во Вьетнаме с визитом, последний русский самодержец Николай II соседствует с советским премьером Алексеем Косыгиным. В свою очередь, основатель современного Вьетнама Хо Ши Мин около пяти лет своей жизни прожил в Москве. В конце XIX в. суда русского Добровольного флота обязательно заходили в Сайгон по пути из Одессы во Владивосток. Бухта Камрань на всем протяжении XX века неоднократно служила базой русских боевых кораблей — сначала царских, а потом и советских.